Неточные совпадения
—
Мама, душечка, голубушка! — закричал он, бросаясь опять к ней и обнимая ее. Как будто он теперь только, увидав ее улыбку, ясно понял, что
случилось. — Это не надо, — говорил он, снимая
с нее шляпу. И, как будто вновь увидав ее без шляпы, он опять бросился целовать ее.
— Ничего ему не будет,
мама, никогда ему ничего не бывает, никогда ничего
с ним не
случится и не может
случиться. Это такой человек! Вот Татьяна Павловна, ее спросите, коли не верите, вот она. (Татьяна Павловна вдруг вошла в комнату.) Прощайте,
мама. Я к вам сейчас, и когда приду, опять спрошу то же самое…
Но я знаю, что
мама часто и теперь садится подле него и тихим голосом,
с тихой улыбкой, начинает
с ним заговаривать иногда о самых отвлеченных вещах: теперь она вдруг как-то осмелилась перед ним, но как это
случилось — не знаю.
Ничего подобного этому я не мог от нее представить и сам вскочил
с места, не то что в испуге, а
с каким-то страданием,
с какой-то мучительной раной на сердце, вдруг догадавшись, что
случилось что-то тяжелое. Но
мама не долго выдержала: закрыв руками лицо, она быстро вышла из комнаты. Лиза, даже не глянув в мою сторону, вышла вслед за нею. Татьяна Павловна
с полминуты смотрела на меня молча.
Удивительно просто сказала она эти светлые слова, — так ребёнок не скажет «
мама». Обогател я силой, как в сказке, и стала она мне
с того часа неоценимо дорога. Первый раз сказала, что любит, первый раз тогда обнял я её и так поцеловал, что весь перестал быть, как это
случалось со мной во время горячей молитвы.
Яков (не сразу). Я не умею ответить тебе… Всё это
случилось так вдруг и раздавило меня. Я жил один, точно крот,
с моей тоской и любовью к
маме… Есть люди, которые обречены судьбою любить всю жизнь одну женщину… как есть люди, которые всю жизнь пишут одну книгу…
Хоть она и не договаривала слова, но я понял, что ее мать где-то помирает, или что-то там
с ними
случилось, и она выбежала позвать кого-то, найти что-то, чтоб помочь
маме.
—
Случилось что-нибудь
с мамой? — вдруг заволновалась она и впилась в него еще более тревожным взглядом.
«Бедная
мама, — замелькало в ее голове, — она так любит Таню, кроме того, она будет напоминать ей обо мне… Нет, не надо быть эгоисткой… Здесь она будет даже счастливее… Пройдет время, кого-нибудь да полюбит… Ведь я до князя никого не любила, никто даже мне не нравился… А у нас бывали же гости из Тамбова, хотя редко, да бывали, даже офицеры… Так и
с ней может
случиться… Теперь никто не нравится, а вдруг понравится…»